towmater_76 | 14. Дождь такой силы, что причинял боль

Из пятидесяти четырех человек, ушедших в ту ночь, вернулся лишь двадцать один. Те, кто прыгал, приземлялись при ветре скоростью сорок миль в час, который долго таскал их по пустыне, оставляя куски их кожи на острых камнях и покрывавших зоны высадки колючих кустах акации. Одного из бойцов отряда Стирлинга унесло ветром и его так и не нашли. Льюису пришлось бросить своего отрядного старшину, великана Джока Чейни, в зоне высадки с переломом позвоночника. Мэйн оставил Дуги Арнольда и Билла Кендалла, которые не могли идти. У бойцов Стирлинга было два вывиха лодыжки, сломанная кисть и сломанная рука. Мэйн никогда не докладывал, однако в тот раз он настолько серьезно повредил спину, что больше не мог профессионально заниматься регби. На три отряда не было ни единого бойца без сотрясений, ушибов, порезов или вывихов. Зоны высадки окутывала непроглядная тьма, а все звуки глушил рев ветра. Согласно инструкциям, они должны были делать все в тишине. Вместо этого началось настоящее светопреставление, они орали друг на друга и зажигали фонари. У них были саперные лопатки, чтобы закопать парашюты, однако многие купола наполнило ветром и унесло, прежде чем их смогли поймать. На то чтобы покинуть зоны высадки ушло четыре часа, и у них практически не оставалось шансов устроить себе укрытия на день. Отряды Стирлинга и Льюиса была выброшены не там, где должны были.

Джок Чейни
https://www.specialforcesroh.com/index.php?threads/cheyne-john-jock.2628/

Судьба отряда Ойна МакГонигала с борта № 2 несколько лет оставалась неизвестной. Все выяснилось лишь когда одному из десантников, Джиму Блейкни, удалось сбежать из лагеря для военнопленных. Блейкни, бывший рыбак из Гримсби и гвардеец-гренадер, входивший некогда наряду с Райли, Алмондсом и Лилли в состав знаменитой «Тобрукской четверки» Льюиса, доложил, что отряд десантировался, однако МакГонигал погиб при приземлении. Остальной отряд направился в точку сбора и по пути был захвачен итальянцами.

Отряд Бонингтона вообще не прыгал. Борт № 4 был поврежден огнем зенитной артиллерии, и почти час летел в обратном направлении, на восток, пока не закончилось горючее. Пилот Чарли Уэст посадил Бомбей, будучи уверен, что территория находится под контролем Союзников, после чего выяснилось, что неподалеку от компаса застрял осколок, и они летали по кругу. Уэсту, на последних каплях топлива, удалось снова поднять Бомбей в воздух, однако они наткнулись на Мессершмитт-109Ф, который их и сбил. Они попытались совершить вынужденную посадку в пустыне и разбились. У Уэста был раздроблен череп, сломаны ребра и плечо, разорвана диафрагма. Радист был тяжело ранен, второй пилот погиб. Чарльз Бонингтон, его отрядный старшина Эрни Бонд и восемь бойцов получили травмы, от которых один из них скончался. Все они, включая наблюдателя, майора Томпсона, были схвачены немецкими солдатами.

В числе допущенных крупных тактических ошибок был решение сбрасывать груз отдельно. Бойцы прыгали лишь с пистолетами и ремнями для крепления снаряжения, в комбинезонах цвета хаки поверх шорт и рубашек и в шерстяных шапочках вместо шлемов. Пистолеты-пулеметы Томпсона, бомбы Льюиса, детонаторы и шнуры, рюкзаки бойцов с пайками, запасом боеприпасов, пищи, покрывалами и водой, все было отдельно упаковано в контейнеры, к которым прикрепили парашюты.

Большая их часть пропала в ночной тьме. Некоторые парашюты не раскрылись. Детонаторы взрывались от удара, поджигая контейнеры. Мэйн, стремительно опускавшийся под куполом на землю, видел вспышки внизу и подумал, что его отряд обстреливают.

Из пяти контейнеров своего отряда Мэйну удалось отыскать лишь один. Бойцы Льюиса нашли два. Отряд Стирлинга нашел два, в которых находились рюкзаки, шесть покрывал и двенадцать бомб Льюиса без огнепроводных шнуров. Тем не менее, как ни странно, и Льюис, и Мэйн решили, что у них достаточно бомб чтобы, по крайней мере, частично выполнить задание, и поторопились к своим целям. Даже Стирлинг, оставшийся вообще без взрывчатки и отправивший отряд к месту встречи с ЛРДГ, взял с собой сержанта Боба Тейта и направился к побережью, понаблюдать за передвижением войск Оси.

Стирлинг утверждал впоследствии, что «ни одну группу не сбросили ближе десяти миль от намеченных зон», однако это не соответствует истине. На самом деле, отряд Мэйна высадился более или менее там, где и должен был. Несмотря на нехватку припасов, они укрылись в шести милях от аэродрома Тмими и, внимательно наблюдая за ним, обнаружили на ВПП семнадцать Ме-109ф. С шестнадцатью бомбами Льюиса, которые Мэйну удалось отыскать, у них были неплохие шансы уничтожить почти все машины. Мэйн разделил отряд на две группы по четыре бойца. Когда он отдавал последние распоряжения, их накрыло дождем.

Ужасная гроза, пронесшаяся над побережьем Киренаики днем и вечером семнадцатого ноября и спутавшая карты наступавшему Каннингему, стала одной из легенд Второй Мировой войны. Она обрушилась ударной волной – стеной воды, низвергавшейся с неба вслед за вспышками молний под раскаты грома. Бурлящие потоки разлились по песку, молниеносно наполнив множество пересекавшихся расселин и вади, дождь лил все интенсивнее, пока вади не превратились в глубокие бурлящие реки в сотни футов шириной. От принесенных ливнем изменений захватывало дух. Поверхность земли, еще недавно застывшая и сухая как камень, внезапно обратилась в жуткую пучину, поблескивавшую от влаги и хаотично движущуюся.

Военные корреспонденты описывали бурю как «худшую в памяти живущих» или как «самый страшный шторм за последние сорок лет». Возможно так оно и было, однако покрывающий пустыню узор глубоких вади достаточно четко указывал на роль, которую сыграла вода в ее геологической истории. Дожди не редкость в этих краях в это время года – в Киренаике ежегодно выпадает не менее двадцати четырех дюймов осадков, и для кочевников ливневые паводки являются самым обычным делом. В Штабе подобного никто не предполагал, в основном по причине устоявшегося на Западе убеждения, что пустыня является жарким и сухим местом, где бывает холодно по ночам, на самом же деле, это местность постоянно меняющихся крайностей. Даже Льюис, при всей его одаренности, не учел вероятность дождя – ни шнуры, ни детонаторы не были водонепроницаемыми.

Отряд Мэйна поначалу попытался дождаться окончания грозы. Однако, когда до них дошло, что они сидят в месте, весьма напоминающем реку с быстрым течением, они выбрались из вади и попытались укрыться под покрывалами. Дождь лил с такой силой, что причинял боль. Поток проносился по вади, неся с собой ветви и помет животных. Дождь уносил предметы снаряжения и проникал повсюду. К вечеру Мэйн обнаружил, что детонаторы промокли. Сорванные в последний момент планы привели его в ярость, и он заявил, что отправится к самолетам один, с парой гранат. Остальные пытались его отговорить. Лишь когда он осознал, что ему придется переплыть под ливнем вади семидесяти пяти футов шириной, он сдался. Хорошим пловцом Мэйн никогда не был. Ночью отряд выдвинулся к месту встречи с патрулем ЛРДГ.

Отряд Льюиса дождь застиг сразу после полудня, когда они скрывались в вади. Они выбрались наружу, однако их шнуры и детонаторы вышли из строя за считанные минуты. До того момента Льюис еще намеревался выполнить задание. Теперь же он понял, что им остается только отступить.

Стирлингу и Тейту удалось добраться до возвышенности, откуда они могли видеть прибрежную дорогу, Виа Бальбия, и море за ней. Дорога была забита вражеским транспортом, и Стирлинг сказал Тейту, что собирается спуститься и посмотреть поближе. Сделать это им не удалось. Примерно в 20.00, когда они только начинали спуск, небеса разверзлись и начался потоп. Они обнаружили, что скользят вниз в потоке воды. Стирлинг, как опытный альпинист, увидел, что они скоро свалятся с крутого склона. Они решили возвратиться назад и двигаться к точке сбора.

Их целью был Ротунда Сегнале, перекресток на Триг АльʼАбд (Дороге Рабов), шедшей по пустыне в сорока милях к югу от побережья. Стирлинг выбрал его посоветовавшись с ЛРДГ, в основном потому, что он лежал ровно в тридцати четырех милях от обоих целей.

Отряд не раз совершал длительные марши с минимальным запасом воды, однако им и в голову не приходило, что назад придется идти тридцать миль по воде, зачастую глубиной по колено. Это был кошмарный переход, который облегчали лишь мысли о том, что дождь спас им жизнь. В отрядах не хватало фляг, большая часть которых была потеряна при приземлении. У Стирлинга с Тейтом была всего одна полная фляга на весь путь. Жажду заглушал немыслимый ночной холод. Бойцы привыкли к британским зимам, но такого холода никто из них раньше не испытывал. «Не могу описать, насколько холодно нам было», говорил Джефф дю Вивье. «Чтобы понять, это нужно испытать самому… Я не мог говорить, каждый раз, открывая рот, я лишь лязгал зубами.»