Появляются Саквояжники

Orr Kelly - From a Dark Sky
Часть вторая
За линией фронта в Европе

Глава 6
Появляются Саквояжники

Если воздушные коммандос в Бирме страдали от болезней, джунглей, муссонов и японских орудий, у них, по крайней мере, было одно важное преимущество: мощная и непоколебимая поддержка в лице генерала Арнольда.

В западной Европе жизнь была несколько более комфортной нежели в Бирме, однако в верхах не слишком поддерживали тех, кто старался развить возможности проведения специальных операций. В некоторых случаях имелось активное противодействие, как на полях сражений, так и в Вашингтоне.

Недостаток поддержки и даже враждебность будут очень хорошо знакомы будущим поколениям воздушных коммандос. В этом смысле оперативники в Европе в большей степени являлись предшественниками новых воздушных коммандос, нежели подразделения в Бирме, находившиеся в более привилегированном положении.

То, что прародителям современных воздушных коммандос удавалось проводить крупные специальные операции как в северной, так и в южной части Европы, стало возможным благодаря настойчивости, изменявшимся со временем обстоятельствам, и, в немалой степени, удаче.

Первыми необходимость проведения специальных операций осознали наделенные богатым воображением офицеры Управления Стратегических Служб. Созданнае в июле 1941 года – за пять месяцев до вступления Соединенных Штатов в войну – разведывательная служба военного времени поначалу была известна как Управление Координатора Информации (УКИ). Возглавлял его юрист из Нью-Йорка и герой Первой Мировой Войны Уильям Дж. Донован. В июне 1942 года УКИ было реорганизовано и превратилось в Управление Стратегических Служб. В отличии от Центрального Разведывательного Управления, появившегося после войны в качестве преемника УСС, организация Донована создавалась совместно с военными и являлась управлением Объединенного Комитета Начальников Штабов.

По крайней мере с самого начала 1943 года УСС начало настаивать на создании специальных подразделений для операций за линией фронта на территории оккупированной немцами Европы. Первой целью было забрасывать агентов для сбора разведданных. Другой целью было оказывать помощь, в форме предоставления припасов, технической поддержки и управления освободительным движениям, дабы они смогли проделать свою часть работы во вражеском тылу при начале вторжения в Европу весной 1944 года. Эта классическая партизанская война будет невозможна – во всяком случае в столь крупном масштабе – без поддержки военно-воздушных сил. Интересы УСС были сфокусированы на двух крупных районах.

На севере, в переделах досягаемости базировавшихся в Англии самолетов, располагались Франция, Голландия, Бельгия, Дания и Норвегия. УСС подсчитало, что одна только Франция даст 160.000 бойцов сопротивления – что эквивалентно примерно десяти дивизиям – которые помешают попыткам немцев противодействовать вторжению Союзников. В Норвегии, согласно оценкам, к началу 1945 года будет насчитываться 30.000 человек, активно участвующих в освободительном движении, и еще 20.000 могут присоединиться к нему во время попытки Союзников освободить страну.

На юге интересы сводились преимущественно к Югославии, несмотря на наличие мощных освободительных движений на территории Северной Италии, Греции и Албании. Некоторые районы Южной Франции также находились в пределах досягаемости самолетов, взлетевших из Северной Африки и Италии. В Югославии Иосип Броз, известный как маршал Тито, собирал отряд, выросший в конечном итоге в настоящую армию – достаточную для того, чтобы связать семнадцать немецких дивизий.

Британцы начали совершать тайные вылеты в занятые немцами районы Европы и проводили операции, по крайней мере, в небольших масштабах, от Норвегии до Балкан. Однако многие вылеты по заброске агентов и предметов снабжения осуществлялись небольшими одномоторными самолетами Лайсандер, способными поднять лишь пару людей и небольшой объем груза. Американцы провели несколько экспериментов со средними бомбардировщиками Б-25, однако быстро пришли к выводу, что последние слишком малы и не обладают достаточной для эффективных действий дальностью полета.

Как уже уяснили британцы, для выполнения задач требовались большие четырехмоторные бомбардировщики дальнего радиуса действия. Однако в начале 1943 года, когда Донован и его подчиненные начали продвигать свой план помощи освободительным движениям, таких бомбардировщиков отчаянно не хватало. В распоряжении командующего базирующейся в Англии Восьмой воздушной армии  генерал-лейтенанта Айры К. (Кларенса) Икера было всего 337 тяжелых бомбардировщиков Б-17 и Б-25, что было намного меньше количества, необходимого ему для проведения постоянных дневных рейдов на территорию Германии, на которых настаивали Арнольд и другие сторонники победы в войне силами военно-воздушных сил.

В 1943 году производство бомбардировщиков начало резко увеличиваться (в конечном итоге Соединенные Штаты выпустили свыше тысячи восьмисот одних только бомбардировщиков Б-24), однако рост потерь от действий вражеских истребителей и огня зенитной артиллерии также внушал опасения. В атаке на нефтяные месторождения Плоешти в Румынии первого августа было потеряно пятьдесят четыре Б-25. Семнадцатого августа в ходе рейда на промышленные предприятия Швайнфурта и Регенсбурга было сбито шестьдесят Б-17.

К осени 1943 года, когда приготовления ко вторжению на континент шли полным ходом, офицеры на ключевых должностях в Англии все более убеждались в правоте УСС: хорошо вооруженные бойцы сопротивления при надлежащем руководстве способны внести колоссальный вклад в успех высадки Союзников. Тем не менее, они по-прежнему были убеждены в ошибочности изъятия бомбардировщиков из состава сил, старавшихся вести воздушную войну на территории Германии в угоду помощи освободительному движению. Именно в этот момент в дело вмешалась непредвиденная удача. Произошло это следующим образом:

В 30-х гг. флот потратил огромные средства на авианосцы и палубную авиацию, однако самолеты наземного базирования и дальнего радиуса действия, необходимые для обнаружения и уничтожения вражеских подводных лодок, рыскающих у берегов Соединенных Штатов и Европы, не закупались вовсе. Задачи патрулирования для борьбы с подводными лодками (БПЛ) легли на плечи военно-воздушных сил.

Одним из выделенных для этих целей подразделений была 479-ый противоподлодочный авиаполк, с четырьмя эскадрильями Б-24 Либерейтор. Поначалу он занимался патрулированием у берегов Соединенных Штатов, а затем, в 1943 году, был переброшен в Англию, для охоты за германскими подлодками в водах Бискайского залива и поблизости от Британских островов.

Лишь осенью 1943 года, почти через два года после вступления Соединенных Штатов в войну, Военно-морской флот получил собственную версию Б-24 – модель с однокилевым хвостовым оперением, отличавшуюся от модели с двухкилевым оперением, использовавшейся военно-воздушными силами – и объявил, что с октября готов самостоятельно выполнять функции по БПЛ.

Неожиданно в составе военно-воздушных сил оказались лишние Б-24, на первый взгляд абсолютно бесполезные. На многих из них не было установлено кислородных систем и прочего оборудования, необходимого для бомбометания с больших высот, а их экипажи были подготовлены для одиночных полетов на малых высотах, а не для полетов высоко в стратосфере вместе с сотнями других бомбардировщиков. Однако именно эти ограничения и сделали их практически идеальными для выполнения непопулярных задач по снабжению бойцов сопротивления в северной Европе.

Как только пришло осознание потенциальной ценности этих подразделений, ВВС начали действовать со скоростью, которая человеку, привычному к вялым темпам армии мирного времени, показалась бы нереальной. В конце августа старший американский офицер в Англии генерал-лейтенант Джейкоб Л. Деверс дал зеленый свет плану создания двух эскадрилий специального назначения и быстро получил одобрение ОКНШ. Двенадцатого октября полковник УСС написал подробную докладную записку, в которой в общих чертах обрисовал планы помощи сопротивлению. Собственно говоря, эти планы пылились на полке в Лондонской штаб-квартире УСС с января. Несмотря на то, что в первоначальных планах УСС запрашивало восемнадцать самолетов, вылетавших с территории Англии и из Северной Африки, теперь в Англии для выполнения этого специального задания выделялось две эскадрильи с тридцатью двумя самолетами.

Двадцать четвертого октября на авиабазе Бовингдон западнее Лондона офицеры подразделения по борьбе с подводными лодками встретились с сотрудниками УСС и узнали о своем новом задании.    

Среди прочих на встрече присутствовали полковник Клиффорд Дж. (Джон) Хефлин, командир 22-ой противоподлодочной эскадрильи и майор Роберт У. (Уильям) Фиш, его заместитель.

Именно на этой встрече из списка утвержденных кодовых наименований было наугад выбрано название Саквояжники.

На следующий же день небольшая группа американцев была направлена на базу Королевских ВВС в Темпсфорд, чтобы получить представление о полетах британцев на континент. К тому времени британцы использовали не только Лайсандеры, приземлявшиеся для того чтобы высадить или забрать агентов, но также двухмоторные бомбардировщики Уитли и четырехмоторные Галифаксы, с которых сбрасывали на парашютах агентов и припасы. Они действовали по всей западной части оккупированной Европы, от Норвегии до Греции.

Американцы быстро стали совершать вылеты вместе с британцами – и узнавать об опасностях своего нового задания. Ночью третьего ноября восемь американцев отправились в полет с британцами, по одному на борту каждого из восьми Галифаксов. Один экипаж не вернулся, и капитан Джеймс Эстес был зачислен в списки пропавших без вести – первый Саквояжник, погибший в бою с врагом.

В то время как американцы знакомились со своей новой ролью, их самолеты были отправлены в мастерские для модификации. Шаровая турель, расположенная позади бомбового люка в нижней части фюзеляжа, была демонтирована, а отверстие было подготовлено для десантирования агентов с парашютом. Его быстро окрестили «дыркой Джо». Прыгавших из него мужчин прозвали Джо, а женщин – Джейн. Дырку Джо оборудовали металлической трубой, через которую парашютист выскальзывал из самолета. Внутренний диаметр трубы был сорок четыре дюйма, у выхода он расширялся до сорока восьми дюймов. Во время полета дыру закрывали фанерой, которую можно было сдвинуть при надобности.

Выхлопные отверстия были оборудованы пламегасителями, чтобы сделать их незаметными. Аналогично были закрыты пулеметные стволы, чтобы при ведении огня ночью они не смогли выдать местоположение самолета ночному истребителю.

Конфигурация приборной панели была изменена таким образом, чтобы приборы, необходимые пилоту для ночного полета на высоте трех- или четырех сот футов над землей, находились прямо перед его лицом. Для помощи экипажам в нахождении зон доставки и связи с находящимися на земле было установлено специальное оборудование для навигации и связи.

Поначалу самолеты окрасили матово-черным цветом, чтобы затруднить их обнаружение ночью. Позднее, однако, было установлено, что глянцево-черная окраска затрудняет их обнаружение с помощью радара, поэтому цветовую схему изменили.

С самолетов сняли броневые пластины, а также носовые и хвостовые орудия, а также нижнюю шаровую турель. Немногие оставшиеся орудия не тронули более из моральных соображений – чтобы экипажи не чувствовали себя совсем уж беззащитными – нежели для боя. Экипажам было рекомендовано по возможности воздерживаться от стрельбы, чтобы не выдать свое местоположение, и полагаться на малую высоту чтобы избежать обнаружения немецкими радарами, неэффективными на высотах ниже трех тысяч футов. Летя на малой высоте, они также были в относительной безопасности от ночных истребителей. Немецкие пилоты даже днем неохотно летали столь же низко, как Саквояжники.

Устранение огневых точек позволило сократить экипаж из десяти человек, обычно находившийся на борту тяжелого бомбардировщика, до восьми: пилот, второй пилот, бомбардир, штурман, бортинженер, радист, диспетчер – так называли бортового стрелка – и хвостовой стрелок. Стрелка шаровой турели и одного из бортстрелков сократили.

Экипажи состояли из добровольцев, по крайней мере в теории. На Фише, ныне проживающем в поселении для отставников военно-воздушных сил в пригороде Сан-Антонио, лежала обязанность приветствовать прибывающих в эскадрилью.

Новые члены экипажей собирались в помещении для инструктажей одного из ангаров. Фиш поднимался на возвышение и объяснял им новое задание. Экипажи готовили летать в строю, на большой высоте и в дневное время. На новом месте службы, говорил им Фиш, они будут летать на своих четырехмоторных Б-24 на высоте трехсот или четырехсот футов над землей… поодиночке… по ночам.

«Вы будете лететь на этом самолете на этой высоте, выпустив шасси и опустив закрылки чтобы замедлить его, так чтобы люди могли из него выпрыгнуть. Вы будете делать это поодиночке, в ночной тьме, на скорости лишь десятью милями больше критической.» - продолжал Фиш. Если кто-либо из членов экипажей не хочет в этом участвовать, говорил он собравшимся, то они могут просто встать и уйти. На их личных делах это никак не отразится. Затем он на несколько минут покидал комнату.

Когда он возвращался, все молодые пилоты сидели на своих местах. Позднее некоторые из них рассказывали ему, что они готовы были выйти, но не хотели быть первыми. «Так что» - говорит он – «их всех взяли в оборот.»

Две новые эскадрильи специального назначение получили наименования 36-ой и 406-ой бомбардировочных эскадрилий (специального назначения) и приданы 482-му бомбардировочному авиаполку (Наводчики) базировавшемся на расположенном севернее Лондона аэродроме Алконбери в качестве «специального проекта». В марте подразделение, известное на тот момент как 801-ый бомбардировочный авиаполк (временного назначения), разместился на своей «постоянной» базе на аэродроме Харрингтон. Позднее, 13 августа 1944 года, обозначение подразделения вновь изменилось, и оно стало именоваться 492-ым бомбардировочным авиаполком. Как правило, Саквояжники именуют свое подразделение 801-ым/492-ым бомбардировочным авиаполком.

К началу 1944 года Саквояжники были готовы отправиться на войну.