![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
towmater_76Отбор в подразделение парашютистов-спасателей ВВС США
Тигр, тигр, огонь горящий
В глубине полночной чащи
Чьей бессмертною рукой
Создан страшный образ твой?
Уильям Блейк, «Тигр», в переводе С.Я. Маршака
Сан-Антонио, Техас, 1975 г.
Я вошел в кондиционируемую классную комнату, не испытывая сожалений об оставшемся за спиной летнем зное. Моя повседневная униформа ВВС была влажной и липла к телу по причине августовской влажности. Я находился здесь, потому что был добровольцем. Согласно общепринятым представлениям, в армии не стоит вызываться добровольцем, однако я стал исключением. Чуть ранее утром наш инструктор по строевой подготовке штаб-сержант Лариез, безукоризненно выглядящий и внушающий ужас, пролаял приказ, а мы, коротко-остриженные новички, торопливо построились и внимательно слушали каждое его слово. Ему нужны были добровольцы, которые должны были отправиться на ознакомительную лекцию о Парашютно-спасательной службе ВВС США. Он фыркнул, когда никто не шагнул вперед: «Ну и ладно; все равно эта работа не для слабаков». Немедленно, скорее назло ему, нежели по причине искреннего стремления узнать про парашютистов-спасателей, я поднял руку, вызвавшись добровольцем, и выражение досады на лице Лариеза стоило любой скучной лекции, которую мне предстояло вынести.
И вот я, к добру или к худу, был готов узнать о парашютистах-спасателях. Пришедшие на лекцию вскочили на ноги и встали по стойке «смирно», когда в комнату вошел проводивший ее десантник. На нем была безукоризненно накрахмаленная легкая куртка, брюки с наплывом, начищенные до блеска «кохрэновские» прыжковые ботинки и темно-красный берет со сверкающим значком парашютно-спасательной службы. Несмотря на свое недавнее пренебрежительное отношение, я был вынужден признать, что он выглядит как крутой профессионал. Техник-сержант Трелони «Ти. Джей.» Брюс негромко представил себя как сержанта, руководящего отборочной группой парашютно-спасательной службы, дислоцированной здесь же, на авиабазе Лэкленд, где провозится начальная подготовка ВВС США.
«Перед тем как начать, я хотел бы показать вам небольшой фильм.» Сержант Брюс приглушил свет и запустил проектор. Это был документальный фильм, под названием Все за одного. В нем рассказывалось о реальной боевой операции по спасению капитана Джеральда Лоуренса, проводившейся во Вьетнаме в 1972 году. После того как капитан Лоуренс выпрыгнул из своего самолета с парашютом над вражеской территорией, вертолет Сикорски НН-53 Супер Джолли Грин Джайнт пролетел многие мили над кишащими врагом джунглями ему на выручку. Увешанные вооружением А-1 Скайрейдер, винтовые самолеты, известные под прозвищем Сэнди, сопровождали спасателей и охраняли их на протяжении долгого пути до самого местоположения сбитого пилота. Когда вертолет завис над пилотом, парашютист-спасатель уселся на подъемно-спусковое устройство, сконструированное таким образом, чтобы его можно было опускать сквозь густую растительность джунглей. Он направил устройство вниз с зависшего вертолета на тонком стальном тросе. Защищая вертолет и спасателя от огня вражеских пулеметов и зенитной артиллерии, бортмеханик и второй спасатель встали к установленным на вертолете шестиствольным миниганам, жутким современным наследникам орудий Гатлинга времен Гражданской войны. Шесть стволов непрерывно вращались, выплевывая четыре тысячи 7.62 мм. пуль в минуту. Орудие пожирало неимоверное количество боеприпасов, подававшихся лентами из больших емкостей, закрепленных на полу кабины. Каждый пятый патрон был помечен красным и являлся трассирующим – содержавшим пиротехнический состав, горевший ярко-красным пламенем. Несмотря на то, что трассирующей была лишь каждая пятая пуля, орудие стреляло столь быстро, что ярко-красные следы сливались воедино, напоминая фантастические лазерные лучи, прощупывавшие и выжигавшие джунгли. Согнувшихся стрелков окутывал белый дым, а орудия извергали непрерывный поток горячих стреляных гильз. Вокруг вертолета, согласно заранее оговоренному плану атаки, летали Скайрейдеры, которые ракетами и длинными очередями разрывных снарядов своих 20 мм. орудий не давали находившимся поблизости вьетконговцам помешать спасательной операции. Звуковая дорожка включала радиообмен между вертолетом и Сэнди во время напряженного боя. Затем участники спасательной операции рассказывали на камеру о своих переживаниях. Голос подобранного пилота, рассказывавшего о своем спасении, был переполнен эмоциями.
Фильм определенно захватил меня. Когда сержант Брюс начал рассказывать об истории и задачах Парашютно-спасательной службы ВВС США, я попался на крючок. С моей точки зрения, описанное им было ничем иным как отличной карьерой. Если авиатор хотел стать парашютистом-спасателем, оставалась лишь небольшая загвоздка; почти все желающие попасть в подразделение проваливаются. Описывая трудности, ждавшие тех, кто собирается стать спасателем, Ти. Джей. Брюс был полностью откровенен. Во-первых, кандидатам нужно было пройти начальный тест на физическую подготовку и выносливость, включавший в себя плаванье, бег и ОФП. Помимо этого нужно было пройти тест ВВС на пригодность к полетам – ту же самую комиссию, которую проходят желающие стать пилотами реактивных самолетов. Основным требованием является отличное здоровье и зрение, причиной отказа является даже дальтонизм. После прохождения кандидатами начальной подготовки ВВС и медицинского теста, они зачисляются на Вводный учебный курс парашютиста-спасателя, самый трудный этап подготовки и боевое крещение спасателя.
Вводный курс является важнейшей частью отборочного процесса парашютистов-спасателей. Курс продолжается десять недель и состоит из постоянно увеличивающихся нагрузок в беге, плавании, физподготовке, а также из изучения основ физических аспектов подводного плавания с аквалангом и медицинской терминологии. В этот период выбывает 92 процента кандидатов, исторически процент колебался между 85 и 95. Кандидат в спасатели, прошедший вводный курс, затем отправляется для прохождения необходимых предварительных курсов, известных как процесс подготовки парашютиста-спасателя. Процесс состоит из серии тяжелейших армейских курсов подготовки коммандос: базовый курс парашютно-десантной подготовки армии США (парашютно-десантная школа) и курс затяжных прыжков с раскрытием купола на малых высотах в армейской школе десантирования со свободным раскрытием парашюта, школа выживания ВВС и курсы боевой водолазной подготовки ВВС, а также шестимесячный курс медицинской подготовки спасателя. После успешного прохождения подготовительных курсов, кандидат проходит обучение в Школе подготовки персонала парашютных и боевых спасательных подразделений на авиабазе Киртлэнд в штате Нью-Мексико. Обучение включает курс повышенной сложности по обращению с оружием, ориентирование на местности, тактика боевых действий, курс для спасателей по оказанию медицинской помощи в полевых условиях, спасательные операции в горах и с применением технических средств, курсы повышенной сложности по парашютно-десантной подготовке и операциям с привлечением вертолетов. Продолжительное обучение завершают двухнедельные учения, где курсанты действуют группой и применяют все усвоенные навыки с целью выполнения реалистичной боевой задачи.
В 1975 году инструкторами на курсах парашютистов-спасателей были опытные ветераны Войны во Вьетнаме, многие из них были настоящими героями, удостоенными высоких наград. В состав преподавателей включили также инструкторов ВВС по выживанию, которые проводили курсы повышенной сложности в пустынных районах и лесах. Будущие парашютисты-спасатели получали базовые знания и навыки, которые в будущем будут применять для спасения жизней. Седые инструкторы обучали курсантов проведению спасательных операций в горах на гранитных скалах горного массива Пекос в штате Нью-Мексико, выжимая из них все соки на крутых склонах. Также курсанты проходили углубленный курс ориентирования на местности в сосновых лесах, покрывавших неровные горные склоны. Инструкторы по выживанию показывали курсантам, как прокладывать маршрут в дикой местности при помощи карты и компаса, а также учили уходить от преследователей. Курсанты несли на плечах пятидесятифунтовые рюкзаки и проходили многие мили по полным опасностей крутым склонам темными, безлунными ночами. Кандидаты в парашютно-спасательные подразделения также проходили углубленный курс парашютно-десантной подготовки. Они учились надевать лесные комбинезоны, разработанные парашютистами-пожарниками, и высаживались в густые леса, намеренно запутываясь куполами в высоких кронах деревьев, а затем опускаясь при помощи специальных спусковых устройств. Они прыгали в океан, с тяжелыми стальными баллонами дыхательных аппаратов за спиной. Они становились членами экипажей вертолетов НН-3 Джолли Грин и НН-53 Супер Джолли Грин, а также транспортных самолетов НС-130 Геркулес, модифицированных для проведения спасательных операций на большом расстоянии и дозаправки вертолетов в воздухе. Они учились использовать подъемное спасательное оборудование вертолета на воде и на суше для подъема сбитых пилотов. Еще они учились пользоваться установленными на борту миниганами для подавления вражеского огня с земли и для защиты вертолета во время зависания.
Лишь только сержант Брюс закончил свою лекцию, я немедленно позабыл о всех своих прошлых планах построения карьеры и вызвался для прохождения подготовки парашютиста-спасателя. Мне показалось, что это потрясающая профессия, сочетающая спортивное мастерство, переживания, возникающие во время занятий экстремальными видами спорта и умственное напряжение при вынесении сложных решений по вопросам, касающимся жизни и смерти, и оказание медицинской помощи под вражеским огнем. Ух ты! Когда сразу после окончания школы я пошел служить в ВВС, я не особо задумывался, чем именно мне хотелось бы заняться; откровенно говоря, главной целью при поступлении на военную службу было получить образование в колледже, послужив при этом своей стране. Война во Вьетнаме только что закончилась, так что боевые специальности я не рассматривал. Я планировал использовать свое пособие для демобилизованных для оплаты учебы в колледже и впоследствии стать океанографом. Мне нравилось учиться и хотелось получить профессию, требующую умственных усилий. Еще я получал наслаждения от опасности и приключений и видел себя ныряющим с аквалангом и снимающим фильмы про больших белых акул, как Жак Кусто. Я любил заниматься спортом и участвовать в соревнованиях; я занимался борьбой, участвовал в школьных состязаниях по легкой атлетике и к своему семнадцатилетию получил черный пояс по карате. (Особенно мне нравились турниры по карате с боями в полный контакт.) Я никогда не знал поражений и наивно полагал, что подготовка парашютиста-спасателя не вызовет у меня затруднений. Парашютисты-спасатели выполняли чрезвычайно соблазнительные задачи: героически спасали жизни и оказывали помощь раненым, патриотически служа Соединенным Штатам Америки. Может ли быть что-либо лучше этого?
По иронии судьбы, похоже, что меня готовили к карьере парашютиста-спасателя с раннего возраста. У меня было прекрасное детство, проведенное в Уоррене, штат Огайо. Мой отец был старой закалки. Он вырос в Дейзи Таун, штат Пенсильвания, небольшом шахтерском поселении. Мой дед, Уильям Валентайн Сайн, родился в Австрии, а бабушка Элизабет появилась на свет в Западной Вирджинии, когда ее родители эмигрировали из Венгрии. Отец, Уильям «Билл» Сайн и его сестра Мерилин выросли в маленьком домике, возле которого протекал журчащий ручей. Они брали воду из колодца и отапливали две маленькие спальни и остальную часть дома при помощи пузатой литой угольной печки и Хитроллы. Почти все жители Дейзи Таун были потомками эмигрантов из Восточной Европы и чтили обычаи родной страны. Отец и большая часть остальных жителей городка свободно говорили по-венгерски, в нем даже была церковь, где на этом же языке проводились службы.
Отец был призван на службу в армию во время войны в Корее. После войны он женился на моей матери, и они перебрались в Уоррен, в штате Огайо, где он устроился на работу на металлургическом комбинате и в конечном итоге дослужился до старшего прораба, а затем до заместителя начальника работ на доменной печи компании Репаблик Стил. Отец был отличным слесарем, и мог починить практически что угодно. Еще он участвовал в соревнованиях по гольфу, и вообще любил спорт. У него было четкое представление насчет того, как вырастить из сыновей настоящих мужчин. Когда я возвращался домой из детского сада, отец заставлял меня отжиматься, приседать и подтягиваться, только после этого разрешая мне смотреть мультфильмы по телевизору. Это с ранних лет создало базу для хорошей физической формы, которую я поддерживал и по мере взросления. Отец был заядлым туристом. Он с ранних лет учил моего брата Бобби и меня разбивать лагерь, охотиться и рыбачить. В одиннадцать лет у меня появился первый дробовик, и я ходил охотиться на кроликов и фазанов. Еще мы играли в футбол, боролись и устраивали шуточные бои. Он был консервативен. Он терпеть не мог хиппи и заставлял нас коротко стричься. Каждый год, в начале летних каникул, отец брил нас наголо. Он учил нас традиционному мужскому поведению, подобно большинству отцов тех времен: не вести себя как девчонка, не плакать как маленькие дети и не обращал на нас внимания, если только у нас не текла кровь. Если мы выходили за рамки, он надирал нам зад. Выйдя на пенсию, он переехал в Мельбурн, штат Флорида, где я служил в начале девяностых, и присматривал за моим сыном, во времена моих длительных командировок в Юго-Западную Азию. В 1998 году он умер от сердечного приступа. Он был отличным отцом.
Моя мать Элен и ее старший брат Джо выросли в Фредериктауне, штат Пенсильвания, небольшом шахтерском городке на берегу реки Мононгахела. Ее отец Алекси Кобилоински эмигрировал в Америку из (или с) Украины, и не продвинулся в изучении языка дальше ломаного английского. Я унаследовал темно-рыжий цвет волос от своего украинского прадеда, Дмитрия, ростом в шесть футов и семь дюймов и у которого были рыжие волосы. Алекси был настоящим мужчиной и проработал на угольных шахтах сорок пять лет, после чего вышел на пенсию. В результате долгих лет работы в забоях, заполненных угольной пылью, у него развилась черная болезнь легких, тем не менее, он был силен как бык. Бабушка Анна занималась тяжелой работой по дому, консервацией и уходом за садом. Еще они запасали в подвале еду, это было результатом полуголодного существования во времена Великой Депрессии. Жили они в двухэтажном доме, через холм от которого стояла пекарня, и некоторые из моих самых первых и лучших воспоминаний связаны с поеданием горячих, прямо из печи, сдобных булочек, намазанных мягким маслом. У них был огород, а во дворе росли яблони и персики. Еще у них было крыльцо с качелями. Несколько раз в год мы проделывали трехчасовой путь от Уоррена, чтобы навестить стариков, особенно во время школьных летних каникул.
Когда я был ребенком, мама читала мне вслух. Она читала сказки и рассказы вроде Цыпленка Цыпы, Курочки Рябы и даже Путешествия Гулливера. Ей удалось увлечь меня книгами, и ей я обязан своим интеллектуальным развитием. Помимо этого, когда мне было пятнадцать лет, она отдала меня в школу карате, потому что ей нравился связанный с самообороной аспект этого вида спорта, и каким-то образом она узнала, что с единоборствами мне будет по пути. Она не ошиблась, и с боевыми искусствами связана большая часть моей жизни. Следующие три десятка лет я посвящал все свое время боевым искусствам и кикбоксингу. Когда до окончания школы оставалось два года, я начал подрабатывать инструктором в Школе американского карате Клиффа Келли и даже был его помощником во время его местного телешоу, посвященного карате. Боевые искусства стали важнейшим фактором, сформировавшим мой характер, и являются неотъемлемой частью моей личности и самовосприятия.
Когда родители разошлись, мама растила Бобби и меня в течение бурных школьных лет и проделала огромную работу в качестве матери-одиночки. Она работала официанткой в местном ресторане, и не имела ни капли свободного времени, управляясь с двумя подросткам, которые постоянно дрались и буянили, как и подобает братьям, за исключением того обстоятельства, что мы несомненно были хуже чем обычные братья. Когда я поступил на службу в ВВС и покинул дом, мама вышла замуж за отличного парня по имени Дом Джанкарло, и они уже тридцать четыре года вместе. Мама прекрасно готовит, и в нашей большой семье она славится своей фаршированной капустой, пиццей и фруктовыми пирогами из свежего теста. Она может приготовить любое блюдо лучше, чем кто бы то ни было. Если бы я жил дома, то весил бы пятьсот фунтов. Она отличная мама.
В начальной школе я был книжным червем, читая книгу за книгой. Я любил фантастику и фэнтези, с невероятными приключениями и героями, спасающими мир. Помимо этого мне нравились реальные истории о выживании и приключениях. Помню первую повесть, что я прочел – Моя сторона горы (так у нас издали, может правильнее Мой горный склон?) Джин Крэйгхед Джордж. Книга повествовала о мальчике, выживающем в дикой местности, и произвела на меня большое впечатление. Еще мне нравились военные книги, повествующие о патриотизме и солдатской доблести. Я прочел тонны комиксов о супергероях. С моей точки зрения, Супермен был абсолютно прав, сражаясь за «Правду, Справедливость и Американскую мечту». Я принимал эту мысль всерьез… и по-прежнему принимаю. Я восхищался романтическими описаниями храбрых средневековых рыцарей, таких как Король Артур и сэр Ланселот. Я стремился подражать отважным рыцарям прошлого с их рыцарским кодексом чести. Я хотел спасать попавших в беду прекрасных дам и вести полную приключений жизнь. Я полагал, что американские ценности – патриотизм, справедливость, милосердие и свобода, олицетворяют современное рыцарство. Когда я слушал лекцию про парашютистов-спасателей, мне казалось, что честь и благородство рыцарей прошлого воплотились в современных парашютистов-спасателей. Они были «новыми рыцарями», и мне хотелось стать одним из них. Я верю, что у Господа есть план для каждого из нас. В то время я еще не знал этого, но мое воспитание, любовь к природе и спорту, и патриотическое и склонное к идеализму мировоззрение подходили под физические и психологические требования к парашютистам-спасателям.
Тигр, тигр, огонь горящий
В глубине полночной чащи
Чьей бессмертною рукой
Создан страшный образ твой?
Уильям Блейк, «Тигр», в переводе С.Я. Маршака
Сан-Антонио, Техас, 1975 г.
Я вошел в кондиционируемую классную комнату, не испытывая сожалений об оставшемся за спиной летнем зное. Моя повседневная униформа ВВС была влажной и липла к телу по причине августовской влажности. Я находился здесь, потому что был добровольцем. Согласно общепринятым представлениям, в армии не стоит вызываться добровольцем, однако я стал исключением. Чуть ранее утром наш инструктор по строевой подготовке штаб-сержант Лариез, безукоризненно выглядящий и внушающий ужас, пролаял приказ, а мы, коротко-остриженные новички, торопливо построились и внимательно слушали каждое его слово. Ему нужны были добровольцы, которые должны были отправиться на ознакомительную лекцию о Парашютно-спасательной службе ВВС США. Он фыркнул, когда никто не шагнул вперед: «Ну и ладно; все равно эта работа не для слабаков». Немедленно, скорее назло ему, нежели по причине искреннего стремления узнать про парашютистов-спасателей, я поднял руку, вызвавшись добровольцем, и выражение досады на лице Лариеза стоило любой скучной лекции, которую мне предстояло вынести.
И вот я, к добру или к худу, был готов узнать о парашютистах-спасателях. Пришедшие на лекцию вскочили на ноги и встали по стойке «смирно», когда в комнату вошел проводивший ее десантник. На нем была безукоризненно накрахмаленная легкая куртка, брюки с наплывом, начищенные до блеска «кохрэновские» прыжковые ботинки и темно-красный берет со сверкающим значком парашютно-спасательной службы. Несмотря на свое недавнее пренебрежительное отношение, я был вынужден признать, что он выглядит как крутой профессионал. Техник-сержант Трелони «Ти. Джей.» Брюс негромко представил себя как сержанта, руководящего отборочной группой парашютно-спасательной службы, дислоцированной здесь же, на авиабазе Лэкленд, где провозится начальная подготовка ВВС США.
«Перед тем как начать, я хотел бы показать вам небольшой фильм.» Сержант Брюс приглушил свет и запустил проектор. Это был документальный фильм, под названием Все за одного. В нем рассказывалось о реальной боевой операции по спасению капитана Джеральда Лоуренса, проводившейся во Вьетнаме в 1972 году. После того как капитан Лоуренс выпрыгнул из своего самолета с парашютом над вражеской территорией, вертолет Сикорски НН-53 Супер Джолли Грин Джайнт пролетел многие мили над кишащими врагом джунглями ему на выручку. Увешанные вооружением А-1 Скайрейдер, винтовые самолеты, известные под прозвищем Сэнди, сопровождали спасателей и охраняли их на протяжении долгого пути до самого местоположения сбитого пилота. Когда вертолет завис над пилотом, парашютист-спасатель уселся на подъемно-спусковое устройство, сконструированное таким образом, чтобы его можно было опускать сквозь густую растительность джунглей. Он направил устройство вниз с зависшего вертолета на тонком стальном тросе. Защищая вертолет и спасателя от огня вражеских пулеметов и зенитной артиллерии, бортмеханик и второй спасатель встали к установленным на вертолете шестиствольным миниганам, жутким современным наследникам орудий Гатлинга времен Гражданской войны. Шесть стволов непрерывно вращались, выплевывая четыре тысячи 7.62 мм. пуль в минуту. Орудие пожирало неимоверное количество боеприпасов, подававшихся лентами из больших емкостей, закрепленных на полу кабины. Каждый пятый патрон был помечен красным и являлся трассирующим – содержавшим пиротехнический состав, горевший ярко-красным пламенем. Несмотря на то, что трассирующей была лишь каждая пятая пуля, орудие стреляло столь быстро, что ярко-красные следы сливались воедино, напоминая фантастические лазерные лучи, прощупывавшие и выжигавшие джунгли. Согнувшихся стрелков окутывал белый дым, а орудия извергали непрерывный поток горячих стреляных гильз. Вокруг вертолета, согласно заранее оговоренному плану атаки, летали Скайрейдеры, которые ракетами и длинными очередями разрывных снарядов своих 20 мм. орудий не давали находившимся поблизости вьетконговцам помешать спасательной операции. Звуковая дорожка включала радиообмен между вертолетом и Сэнди во время напряженного боя. Затем участники спасательной операции рассказывали на камеру о своих переживаниях. Голос подобранного пилота, рассказывавшего о своем спасении, был переполнен эмоциями.
Фильм определенно захватил меня. Когда сержант Брюс начал рассказывать об истории и задачах Парашютно-спасательной службы ВВС США, я попался на крючок. С моей точки зрения, описанное им было ничем иным как отличной карьерой. Если авиатор хотел стать парашютистом-спасателем, оставалась лишь небольшая загвоздка; почти все желающие попасть в подразделение проваливаются. Описывая трудности, ждавшие тех, кто собирается стать спасателем, Ти. Джей. Брюс был полностью откровенен. Во-первых, кандидатам нужно было пройти начальный тест на физическую подготовку и выносливость, включавший в себя плаванье, бег и ОФП. Помимо этого нужно было пройти тест ВВС на пригодность к полетам – ту же самую комиссию, которую проходят желающие стать пилотами реактивных самолетов. Основным требованием является отличное здоровье и зрение, причиной отказа является даже дальтонизм. После прохождения кандидатами начальной подготовки ВВС и медицинского теста, они зачисляются на Вводный учебный курс парашютиста-спасателя, самый трудный этап подготовки и боевое крещение спасателя.
Вводный курс является важнейшей частью отборочного процесса парашютистов-спасателей. Курс продолжается десять недель и состоит из постоянно увеличивающихся нагрузок в беге, плавании, физподготовке, а также из изучения основ физических аспектов подводного плавания с аквалангом и медицинской терминологии. В этот период выбывает 92 процента кандидатов, исторически процент колебался между 85 и 95. Кандидат в спасатели, прошедший вводный курс, затем отправляется для прохождения необходимых предварительных курсов, известных как процесс подготовки парашютиста-спасателя. Процесс состоит из серии тяжелейших армейских курсов подготовки коммандос: базовый курс парашютно-десантной подготовки армии США (парашютно-десантная школа) и курс затяжных прыжков с раскрытием купола на малых высотах в армейской школе десантирования со свободным раскрытием парашюта, школа выживания ВВС и курсы боевой водолазной подготовки ВВС, а также шестимесячный курс медицинской подготовки спасателя. После успешного прохождения подготовительных курсов, кандидат проходит обучение в Школе подготовки персонала парашютных и боевых спасательных подразделений на авиабазе Киртлэнд в штате Нью-Мексико. Обучение включает курс повышенной сложности по обращению с оружием, ориентирование на местности, тактика боевых действий, курс для спасателей по оказанию медицинской помощи в полевых условиях, спасательные операции в горах и с применением технических средств, курсы повышенной сложности по парашютно-десантной подготовке и операциям с привлечением вертолетов. Продолжительное обучение завершают двухнедельные учения, где курсанты действуют группой и применяют все усвоенные навыки с целью выполнения реалистичной боевой задачи.
В 1975 году инструкторами на курсах парашютистов-спасателей были опытные ветераны Войны во Вьетнаме, многие из них были настоящими героями, удостоенными высоких наград. В состав преподавателей включили также инструкторов ВВС по выживанию, которые проводили курсы повышенной сложности в пустынных районах и лесах. Будущие парашютисты-спасатели получали базовые знания и навыки, которые в будущем будут применять для спасения жизней. Седые инструкторы обучали курсантов проведению спасательных операций в горах на гранитных скалах горного массива Пекос в штате Нью-Мексико, выжимая из них все соки на крутых склонах. Также курсанты проходили углубленный курс ориентирования на местности в сосновых лесах, покрывавших неровные горные склоны. Инструкторы по выживанию показывали курсантам, как прокладывать маршрут в дикой местности при помощи карты и компаса, а также учили уходить от преследователей. Курсанты несли на плечах пятидесятифунтовые рюкзаки и проходили многие мили по полным опасностей крутым склонам темными, безлунными ночами. Кандидаты в парашютно-спасательные подразделения также проходили углубленный курс парашютно-десантной подготовки. Они учились надевать лесные комбинезоны, разработанные парашютистами-пожарниками, и высаживались в густые леса, намеренно запутываясь куполами в высоких кронах деревьев, а затем опускаясь при помощи специальных спусковых устройств. Они прыгали в океан, с тяжелыми стальными баллонами дыхательных аппаратов за спиной. Они становились членами экипажей вертолетов НН-3 Джолли Грин и НН-53 Супер Джолли Грин, а также транспортных самолетов НС-130 Геркулес, модифицированных для проведения спасательных операций на большом расстоянии и дозаправки вертолетов в воздухе. Они учились использовать подъемное спасательное оборудование вертолета на воде и на суше для подъема сбитых пилотов. Еще они учились пользоваться установленными на борту миниганами для подавления вражеского огня с земли и для защиты вертолета во время зависания.
Лишь только сержант Брюс закончил свою лекцию, я немедленно позабыл о всех своих прошлых планах построения карьеры и вызвался для прохождения подготовки парашютиста-спасателя. Мне показалось, что это потрясающая профессия, сочетающая спортивное мастерство, переживания, возникающие во время занятий экстремальными видами спорта и умственное напряжение при вынесении сложных решений по вопросам, касающимся жизни и смерти, и оказание медицинской помощи под вражеским огнем. Ух ты! Когда сразу после окончания школы я пошел служить в ВВС, я не особо задумывался, чем именно мне хотелось бы заняться; откровенно говоря, главной целью при поступлении на военную службу было получить образование в колледже, послужив при этом своей стране. Война во Вьетнаме только что закончилась, так что боевые специальности я не рассматривал. Я планировал использовать свое пособие для демобилизованных для оплаты учебы в колледже и впоследствии стать океанографом. Мне нравилось учиться и хотелось получить профессию, требующую умственных усилий. Еще я получал наслаждения от опасности и приключений и видел себя ныряющим с аквалангом и снимающим фильмы про больших белых акул, как Жак Кусто. Я любил заниматься спортом и участвовать в соревнованиях; я занимался борьбой, участвовал в школьных состязаниях по легкой атлетике и к своему семнадцатилетию получил черный пояс по карате. (Особенно мне нравились турниры по карате с боями в полный контакт.) Я никогда не знал поражений и наивно полагал, что подготовка парашютиста-спасателя не вызовет у меня затруднений. Парашютисты-спасатели выполняли чрезвычайно соблазнительные задачи: героически спасали жизни и оказывали помощь раненым, патриотически служа Соединенным Штатам Америки. Может ли быть что-либо лучше этого?
По иронии судьбы, похоже, что меня готовили к карьере парашютиста-спасателя с раннего возраста. У меня было прекрасное детство, проведенное в Уоррене, штат Огайо. Мой отец был старой закалки. Он вырос в Дейзи Таун, штат Пенсильвания, небольшом шахтерском поселении. Мой дед, Уильям Валентайн Сайн, родился в Австрии, а бабушка Элизабет появилась на свет в Западной Вирджинии, когда ее родители эмигрировали из Венгрии. Отец, Уильям «Билл» Сайн и его сестра Мерилин выросли в маленьком домике, возле которого протекал журчащий ручей. Они брали воду из колодца и отапливали две маленькие спальни и остальную часть дома при помощи пузатой литой угольной печки и Хитроллы. Почти все жители Дейзи Таун были потомками эмигрантов из Восточной Европы и чтили обычаи родной страны. Отец и большая часть остальных жителей городка свободно говорили по-венгерски, в нем даже была церковь, где на этом же языке проводились службы.
Отец был призван на службу в армию во время войны в Корее. После войны он женился на моей матери, и они перебрались в Уоррен, в штате Огайо, где он устроился на работу на металлургическом комбинате и в конечном итоге дослужился до старшего прораба, а затем до заместителя начальника работ на доменной печи компании Репаблик Стил. Отец был отличным слесарем, и мог починить практически что угодно. Еще он участвовал в соревнованиях по гольфу, и вообще любил спорт. У него было четкое представление насчет того, как вырастить из сыновей настоящих мужчин. Когда я возвращался домой из детского сада, отец заставлял меня отжиматься, приседать и подтягиваться, только после этого разрешая мне смотреть мультфильмы по телевизору. Это с ранних лет создало базу для хорошей физической формы, которую я поддерживал и по мере взросления. Отец был заядлым туристом. Он с ранних лет учил моего брата Бобби и меня разбивать лагерь, охотиться и рыбачить. В одиннадцать лет у меня появился первый дробовик, и я ходил охотиться на кроликов и фазанов. Еще мы играли в футбол, боролись и устраивали шуточные бои. Он был консервативен. Он терпеть не мог хиппи и заставлял нас коротко стричься. Каждый год, в начале летних каникул, отец брил нас наголо. Он учил нас традиционному мужскому поведению, подобно большинству отцов тех времен: не вести себя как девчонка, не плакать как маленькие дети и не обращал на нас внимания, если только у нас не текла кровь. Если мы выходили за рамки, он надирал нам зад. Выйдя на пенсию, он переехал в Мельбурн, штат Флорида, где я служил в начале девяностых, и присматривал за моим сыном, во времена моих длительных командировок в Юго-Западную Азию. В 1998 году он умер от сердечного приступа. Он был отличным отцом.
Моя мать Элен и ее старший брат Джо выросли в Фредериктауне, штат Пенсильвания, небольшом шахтерском городке на берегу реки Мононгахела. Ее отец Алекси Кобилоински эмигрировал в Америку из (или с) Украины, и не продвинулся в изучении языка дальше ломаного английского. Я унаследовал темно-рыжий цвет волос от своего украинского прадеда, Дмитрия, ростом в шесть футов и семь дюймов и у которого были рыжие волосы. Алекси был настоящим мужчиной и проработал на угольных шахтах сорок пять лет, после чего вышел на пенсию. В результате долгих лет работы в забоях, заполненных угольной пылью, у него развилась черная болезнь легких, тем не менее, он был силен как бык. Бабушка Анна занималась тяжелой работой по дому, консервацией и уходом за садом. Еще они запасали в подвале еду, это было результатом полуголодного существования во времена Великой Депрессии. Жили они в двухэтажном доме, через холм от которого стояла пекарня, и некоторые из моих самых первых и лучших воспоминаний связаны с поеданием горячих, прямо из печи, сдобных булочек, намазанных мягким маслом. У них был огород, а во дворе росли яблони и персики. Еще у них было крыльцо с качелями. Несколько раз в год мы проделывали трехчасовой путь от Уоррена, чтобы навестить стариков, особенно во время школьных летних каникул.
Когда я был ребенком, мама читала мне вслух. Она читала сказки и рассказы вроде Цыпленка Цыпы, Курочки Рябы и даже Путешествия Гулливера. Ей удалось увлечь меня книгами, и ей я обязан своим интеллектуальным развитием. Помимо этого, когда мне было пятнадцать лет, она отдала меня в школу карате, потому что ей нравился связанный с самообороной аспект этого вида спорта, и каким-то образом она узнала, что с единоборствами мне будет по пути. Она не ошиблась, и с боевыми искусствами связана большая часть моей жизни. Следующие три десятка лет я посвящал все свое время боевым искусствам и кикбоксингу. Когда до окончания школы оставалось два года, я начал подрабатывать инструктором в Школе американского карате Клиффа Келли и даже был его помощником во время его местного телешоу, посвященного карате. Боевые искусства стали важнейшим фактором, сформировавшим мой характер, и являются неотъемлемой частью моей личности и самовосприятия.
Когда родители разошлись, мама растила Бобби и меня в течение бурных школьных лет и проделала огромную работу в качестве матери-одиночки. Она работала официанткой в местном ресторане, и не имела ни капли свободного времени, управляясь с двумя подросткам, которые постоянно дрались и буянили, как и подобает братьям, за исключением того обстоятельства, что мы несомненно были хуже чем обычные братья. Когда я поступил на службу в ВВС и покинул дом, мама вышла замуж за отличного парня по имени Дом Джанкарло, и они уже тридцать четыре года вместе. Мама прекрасно готовит, и в нашей большой семье она славится своей фаршированной капустой, пиццей и фруктовыми пирогами из свежего теста. Она может приготовить любое блюдо лучше, чем кто бы то ни было. Если бы я жил дома, то весил бы пятьсот фунтов. Она отличная мама.
В начальной школе я был книжным червем, читая книгу за книгой. Я любил фантастику и фэнтези, с невероятными приключениями и героями, спасающими мир. Помимо этого мне нравились реальные истории о выживании и приключениях. Помню первую повесть, что я прочел – Моя сторона горы (так у нас издали, может правильнее Мой горный склон?) Джин Крэйгхед Джордж. Книга повествовала о мальчике, выживающем в дикой местности, и произвела на меня большое впечатление. Еще мне нравились военные книги, повествующие о патриотизме и солдатской доблести. Я прочел тонны комиксов о супергероях. С моей точки зрения, Супермен был абсолютно прав, сражаясь за «Правду, Справедливость и Американскую мечту». Я принимал эту мысль всерьез… и по-прежнему принимаю. Я восхищался романтическими описаниями храбрых средневековых рыцарей, таких как Король Артур и сэр Ланселот. Я стремился подражать отважным рыцарям прошлого с их рыцарским кодексом чести. Я хотел спасать попавших в беду прекрасных дам и вести полную приключений жизнь. Я полагал, что американские ценности – патриотизм, справедливость, милосердие и свобода, олицетворяют современное рыцарство. Когда я слушал лекцию про парашютистов-спасателей, мне казалось, что честь и благородство рыцарей прошлого воплотились в современных парашютистов-спасателей. Они были «новыми рыцарями», и мне хотелось стать одним из них. Я верю, что у Господа есть план для каждого из нас. В то время я еще не знал этого, но мое воспитание, любовь к природе и спорту, и патриотическое и склонное к идеализму мировоззрение подходили под физические и психологические требования к парашютистам-спасателям.
