The Regiment. 1. Именно то, что нам нужно
Sep. 29th, 2017 12:32 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
towmater_761. Именно то, что нам нужно
В июле 1941 года британцы в Каире почувствовали, что получили передышку. Летняя пора была как всегда, хороша. Офицеры в накрахмаленных рубашках цвета хаки толкались плечами за коктейлями в Континентале и Большом баре отеля Шеперд, уплетали жаркое из голубя в Руф Гарден, и заполняли представления, где демонстрировали танец живота, на площади Эзбекия. Рядовые стояли в очередях за звуковые фильмы в Метро, наслаждались пивом и чаем в Гроппи, Типперери или теннисном клубе Форрест-Хиллз, торговались с продавцами на Муски, играли в футбол или крикет на свободных участках близ набережной, где мальчишки кричали им «Зиг Хайль!», после чего пускались наутек. В барах шли разговоры о попытке самоубийства майора Орда Уингейта, героя операции Гидеон в Эфиопии, который заперся в собственном номере отеля Континенталь, а затем полоснул себя по горлу ножом Боуи.
Штаб британской группировки на Ближнем Востоке располагался в доме № 10 по Тонбалат-стрит, в зеленом районе Гарден-сити, посреди дворцов и вилл – пятиэтажном здании в стиле модерн, именовавшемся в донесениях как «Серые колонны», а среди старших офицеров известном как просто «№10». Настроения в нем были мрачными, но оптимистичными. Африканский корпус генерала Эрвина Роммеля ожидался у пирамид еще с апреля, однако теперь непосредственная угроза исчезла. Роммель был поглощен Тобруком, единственным портом на побережье Киренаики, еще находившимся в руках британцев. Несмотря на неудачно проведенную операцию Баттлэкс, попытку Главнокомандующего генерала сэра Арчибальда Уэйвелла деблокировать Тобрук, в ходе которой он потерял девяносто один танк и тысячу человек, Роммель упустил благоприятный момент для вторжения в Египет.
Настоящая передышка началась 21-го июня, когда Гитлер начал Операцию Барбаросса – свое вторжение в Советский Союз. Эпицентр урагана неожиданно переместился вдаль от Средиземноморья, в Лондоне Уинстон Черчилль довольно потирал руки и поторапливал сменившего Уэйвелла генерала сэра Клода Окинлека атаковать Роммеля, дивизии которого не имели шансов на пополнение.
Степенный, с квардатной челюстью и непоколебимой уверенностью в собственной правоте, Окинлек отказывался сдвинуться с места, пока полностью не подготовится. Пятнадцатого июля он отправил Черчиллю длинную телеграмму, с пояснениями, что наступление не может начаться, пока не получат соответствующую подготовку экипажи танков, что произойдет не ранее конца октября, возможно позднее. Этим утром, в то время как он диктовал телефонограмму, у здания штаба началась потасовка. Высокий молодой офицер в полевой форме, с кокардой Шотландского гвардейского полка на пилотке, подошел на костылях к пропускному пункту. Когда часовой потребовал пропуск, офицер не смог его предъявить. Будучи отослан прочь, он бросил свои костыли перед колючей проволокой, перепрыгнул через заграждение и помчался к двери. Часовой с криками бежал следом.
Опередив охранника, офицер поднялся на третий этаж и вломился в кабинет генерал-майора Нейла Ричи, заместителя начальника Генерального штаба Окинлека. Когда Ричи поднял голову и изумленно воззрился на вошедшего, тот промямлил приветствие, запинаясь принес извинения за вторжение и протянул ЗНГШ листок бумаги. У Ричи была репутация «чрезвычайно славного малого», хотя и несколько медлительного. «Он было очень любезен» - вспоминал молодой офицер годы спустя, - «и принялся за чтение записки. Примерно на середине он очень заинтересовался и позабыл о несколько нестандартном способе ее вручения.»
Закончив читать, он поднял глаза на лейтенанта и сказал: «Мне кажется ваш план – это именно то, что нам нужно. Мы обсудим его с генералом Окинлеком, а на следующий день или около того, я уведомлю вас о нашем решении.»
Офицер с трудом сдерживал волнение. Он вошел в кабинет третьего по старшинству офицера Британской армии в Египте, не просто придя на прием без записи, но даже не имея при себе пропуска, и убедил его прочесть проект новой концепции ведения боевых действий, небрежно нацарапанный карандашом. «Неисправимый» молодой офицер не был подготовлен к столь быстрой и положительной реакции. Его звали Дэвид Стирлинг, и ему было двадцать шесть лет. Он только что сделал первый шаг к созданию SAS.
В июле 1941 года британцы в Каире почувствовали, что получили передышку. Летняя пора была как всегда, хороша. Офицеры в накрахмаленных рубашках цвета хаки толкались плечами за коктейлями в Континентале и Большом баре отеля Шеперд, уплетали жаркое из голубя в Руф Гарден, и заполняли представления, где демонстрировали танец живота, на площади Эзбекия. Рядовые стояли в очередях за звуковые фильмы в Метро, наслаждались пивом и чаем в Гроппи, Типперери или теннисном клубе Форрест-Хиллз, торговались с продавцами на Муски, играли в футбол или крикет на свободных участках близ набережной, где мальчишки кричали им «Зиг Хайль!», после чего пускались наутек. В барах шли разговоры о попытке самоубийства майора Орда Уингейта, героя операции Гидеон в Эфиопии, который заперся в собственном номере отеля Континенталь, а затем полоснул себя по горлу ножом Боуи.
Штаб британской группировки на Ближнем Востоке располагался в доме № 10 по Тонбалат-стрит, в зеленом районе Гарден-сити, посреди дворцов и вилл – пятиэтажном здании в стиле модерн, именовавшемся в донесениях как «Серые колонны», а среди старших офицеров известном как просто «№10». Настроения в нем были мрачными, но оптимистичными. Африканский корпус генерала Эрвина Роммеля ожидался у пирамид еще с апреля, однако теперь непосредственная угроза исчезла. Роммель был поглощен Тобруком, единственным портом на побережье Киренаики, еще находившимся в руках британцев. Несмотря на неудачно проведенную операцию Баттлэкс, попытку Главнокомандующего генерала сэра Арчибальда Уэйвелла деблокировать Тобрук, в ходе которой он потерял девяносто один танк и тысячу человек, Роммель упустил благоприятный момент для вторжения в Египет.
Настоящая передышка началась 21-го июня, когда Гитлер начал Операцию Барбаросса – свое вторжение в Советский Союз. Эпицентр урагана неожиданно переместился вдаль от Средиземноморья, в Лондоне Уинстон Черчилль довольно потирал руки и поторапливал сменившего Уэйвелла генерала сэра Клода Окинлека атаковать Роммеля, дивизии которого не имели шансов на пополнение.
Степенный, с квардатной челюстью и непоколебимой уверенностью в собственной правоте, Окинлек отказывался сдвинуться с места, пока полностью не подготовится. Пятнадцатого июля он отправил Черчиллю длинную телеграмму, с пояснениями, что наступление не может начаться, пока не получат соответствующую подготовку экипажи танков, что произойдет не ранее конца октября, возможно позднее. Этим утром, в то время как он диктовал телефонограмму, у здания штаба началась потасовка. Высокий молодой офицер в полевой форме, с кокардой Шотландского гвардейского полка на пилотке, подошел на костылях к пропускному пункту. Когда часовой потребовал пропуск, офицер не смог его предъявить. Будучи отослан прочь, он бросил свои костыли перед колючей проволокой, перепрыгнул через заграждение и помчался к двери. Часовой с криками бежал следом.
Опередив охранника, офицер поднялся на третий этаж и вломился в кабинет генерал-майора Нейла Ричи, заместителя начальника Генерального штаба Окинлека. Когда Ричи поднял голову и изумленно воззрился на вошедшего, тот промямлил приветствие, запинаясь принес извинения за вторжение и протянул ЗНГШ листок бумаги. У Ричи была репутация «чрезвычайно славного малого», хотя и несколько медлительного. «Он было очень любезен» - вспоминал молодой офицер годы спустя, - «и принялся за чтение записки. Примерно на середине он очень заинтересовался и позабыл о несколько нестандартном способе ее вручения.»
Закончив читать, он поднял глаза на лейтенанта и сказал: «Мне кажется ваш план – это именно то, что нам нужно. Мы обсудим его с генералом Окинлеком, а на следующий день или около того, я уведомлю вас о нашем решении.»
Офицер с трудом сдерживал волнение. Он вошел в кабинет третьего по старшинству офицера Британской армии в Египте, не просто придя на прием без записи, но даже не имея при себе пропуска, и убедил его прочесть проект новой концепции ведения боевых действий, небрежно нацарапанный карандашом. «Неисправимый» молодой офицер не был подготовлен к столь быстрой и положительной реакции. Его звали Дэвид Стирлинг, и ему было двадцать шесть лет. Он только что сделал первый шаг к созданию SAS.
